Анатолий Александрович Сурыгин (на снимке) ушел на фронт 18-летним, зимой 1941 года. Ушел добровольцем, записавшись в армию на общезаводском комсомольском собрании. Воевал в пехоте. Храбро воевал, награжден орденом и медалями. Был направлен на учебу в летную школу. В 1948 году вернулся в родные края. Долгие годы работал инженером-технологом на орденоносном Богородском механическом заводе, вырастил двух дочерей. Вчера, 18 ноября, он встретил свой юбилей. Этому бодрому, скорому в движениях, энергичному человеку, обладающему отличной памятью, исполнилось 90 лет. К поздравлениям в адрес фронтовика присоединяется и «Богородская газета».
Строчит
пулёметчик
Колеса поезда мерно отстукивали время, приближая новобранцев к фронту. Окна вагонов, как и вся российская земля, были крепко прихвачены стужей. Морозы в ту зиму с 1941 на 1942 год стояли лютые, столбики термометров упрямо спускались вниз: доходило до минус сорока и ниже. Зябко кутаясь в новую шинель, один из солдат вел неторопливый разговор с пареньком, сидящим около него. Познакомились они в поезде, неожиданно для себя выяснив, что оба жили в одном городке – в Ворсме.
– Натоль, – с задушевной ноткой в голосе обратился тот, что постарше, к своему юному спутнику, – когда спросят тебя, кем ты на фронте хочешь быть, ты что ответишь?
– Скажу, что хочу в пулеметчики! – поделился Анатолий.
Эта мысль – стать пулеметчиком – у него давно родилась. Еще с той поры, как он в первый раз увидел фильм «Чапаев». Вот и опять на вагонной полке его захлестнула яркая картина из фильма, как строчит Петька по врагам из пулемета. И он, Натоля Сурыгин, будет так же яростно и умело бить фашистов, поливать вражескую силу пулеметным огнем.
– А я буду говорить, что я повар, – склонившись к Анатолию, шепотом произнес земляк и заговорщицки подмигнул.
Вооружили
винтовкой
Распределять, кто кем будет служить, их стали в деревеньке под Валдаем, где формировалась часть. Земляку и правда удалось пристроиться поближе к полевой кухне, вооружиться черпаком. А Сурыгин стоял на своем: просился в пулеметчики.
– А ты видал пулемет-то? – спросили его командиры.
– Нет, только в кино. В «Чапаеве», – отвечал Анатолий.
– Тогда сначала иди погляди на него.
И один из командиров повел новобранца в соседнюю комнату, где в два ряда стояли пулеметы.
– Ну, бери пулемет, – велел ему офицер.
Толя ухватился за тележку орудия и, хоть был парнем крепким, почувствовал, что покраснел от натуги, отрывая пулемет от пола.
– А в бою тебе бегом придется пулемет переносить, – наставительно произнес командир. – Вот тебе, Сурыгин, оружие полегче.
И Анатолий принял из его рук винтовку со штыком. И штык-то торчал выше его головы…
Оружием наделили весь их полк, а вот котелков солдатских на всех новобранцев не хватило. Не хватило и Анатолию. Земляк, заделавшийся поваром, при раздаче пищи отвечал ему твердо: «Нет котелка – нет обеда».
– Этак ты скоро ноги протянешь, – пожалел его старик, в доме которого они были на постое. – Ну-ка, который день не евши. Есть у меня маленький чугунок, ходи с ним на свою полевую кухню.
Так Анатолий понял, что на вой-
не солдату без смекалки никак нельзя. Дедушкин чугунок его здорово выручил, а потом новобранец Сурыгин обзавелся по случаю трофейным котелком, с которым и прошагал всю войну. Тот немецкий котелок и сегодня памятен ветерану: удобной формы, с глубокой крышечкой для второго блюда. В нашей армии были котелки попроще, круглые, без крышки.
Лицо войны
Лицо войны их вновь сформированный полк увидел еще в тылу. Когда поезд подошёл к Тихвину Ленинградской области, только что освобожденному нашими войсками, солдат, не нюхавших пороха, отпустили на час погулять по городу. Тяжелая то была экскурсия. Куда ни кинешь взгляд – всюду трупы, наши и немецкие. С побледневшими лицами новобранцы ходили по Тихвину, наблюдая, как закоченевшие трупы убирают с улиц в сараи, складывая их штабелями.
– Каждый из нас вернулся в вагон с огромным желанием как можно быстрее начать бить фашистов, – вспоминает тот момент ветеран войны Сурыгин.
Комсомольцы–
добровольцы
На фронт Анатолий пошел добровольцем. На собрании комсомольцев Ворсменского медикоинструментального завода имени Ленина комсорг записывал желающих пойти воевать с гитлеровцами. В полном зале рук поднялось немного: человек семь вызвались стать добровольцами, и среди них был Анатолий Сурыгин. Шел декабрь 1941 года, Анатолию едва исполнилось 18 лет.
Начальник цеха не хотел было отпускать умелого паренька: работать–то некому, на заводе у станков женщины да дети, но понимал, что фронту пополнение важнее. Враг стоял у самых стен Москвы, фашисты бомбили Горький…
Мать горючими слезами на следующее утро провожала Анатолия в армию. Двоих старших сыновей, Михаила и Николая, она уже проводила на фронт.
Михаил сражался где–то под Москвой. Там, в стылых снегах Подмосковья, он и погиб. Много времени спустя Анатолий Александрович пытался отыскать могилу брата. Но из архивов присылали ту же весть, которую семья получила во время войны:
М.А. Сурыгин погиб, место его захоронения неизвестно.
Обнять сына перед дальней дорогой прибежал и отец, отпросившись с работы. Как и Анатолий, он работал на медико-инструментальном заводе. Отец оставался единственным кормильцем в семье: младшие братья и сестры были еще маленькими. В семье было семеро детей. Отец Анатолия не раз ходил в военкомат, просился на фронт, но уж возраст-то у него перевалил за 50 лет, и его не брали.
Сурыгин-старший и на трудовом фронте работал до победного. В одну из военных зим сильно простыл в ледяном, нетопленом цеху. Болезнь перемогал, не отходя от станка. Вскоре у него развился туберкулез. Но отец большого семейства так и трудился на заводе, до смертного своего часа. До победы, за которую воевали три его сына, он не дожил.
Крещение
огнём
… Из Ленинградской области поезд ходко взял курс на Москву.
– Вот уж Кремлевские башни мы увидали из окна вагона, но поезд без остановки следовал дальше. Мы терялись в догадках, куда везут наш полк, – вспоминает ветеран. .
Через много суток пути мелькнул за окнами Ташкент, затем был город Дербент. И вот конечная остановка – Тбилиси. Здесь новобранцев высадили из вагонов и на грузовиках отправили по Военно–грузинской дороге в горы.
Третьему мотострелковому полку внутренних войск, в котором служил Сурыгин, отвели позицию в Дарьяльском ущелье. Горы отвесной стеной возвышались над головами солдат. Внизу, в глубине узкого ущелья, неудержимым потоком несся Терек. Волны обрушивались с такой силой, что вода сдвигала громадные валуны. С той же бешеной силой фашистские войска стремились на Кавказ и к Сталинграду. Как вековым могучим камням, нашим солдатам предстояло встать на пути наступающего врага и перекрыть ему путь на Кавказ.
Фашисты стремились пробить в горах ход к нефтяному Каспию. Бои шли на окраине города Орджоникидзе, километрах в 15 от того места, где стоял третий мотострелковый полк. В Дарьяльском ущелье и камни были готовы встретить врага. Памятен Анатолию Александровичу огромный валун, превращенный в укрепление: в нем умельцами–солдатами были просверлены бойницы.
Вскоре полку довелось пережить первую вражескую бомбежку с воздуха. Уже при этом крещении огнем Анатолий осознал, что такое воля случая. Он только что сменился с поста, отстояв сутки на охране полкового знамени. Вражеская бомба ударила у входа в штаб полка. Сменивший Сурыгина постовой, стоявший у знамени, погиб.
Стояли насмерть
Сколько потом их было, ожесточенных боев с врагом! Их полк участвовал в одном из самых кровопролитных противостояний наших войск фашистам – в боях за город Новороссийск.
Летом 1942 года Гитлер издал приказ № 45, в котором поставил перед войсками задачу «овладеть всем восточным побережьем Черного моря, в результате чего противник лишится черноморских портов и черноморского флота».
Бои за крупнейший портовый город Новороссийск продолжались 393 дня. Они не утихали ни днем, ни ночью. Превосходящими силами фашисты вырывали у советских войск куски изрешеченного огнем города. Но наша армия стояла насмерть, не отдавая гитлеровцам ключи от Кавказа.
«Стояла насмерть». Что это такое, Анатолий Александрович испытал на протяжении всех этих огненных 393 суток.
– Поднимаешься в атаку, а пули кругом так и свистят. Чувствуешь, что волосы от ужаса поднимаются на голове, но идешь. Идешь, а в мозгу стучит: вот она, смертная минута, – вспоминает фронтовик.
Войска несли огромные потери. Когда в третьем мотострелковом осталось в живых лишь двести человек личного состава, его отвели в тыл на пополнение. И вновь на передовую, где, казалось, все пропитано смрадом войны.
Ожесточенные бои шли за каждый метр. Анатолий Александрович вспоминает один из боевых эпизодов. Их подразделению удалось выбить немцев с одной из высот. Когда фашисты отступили, наши солдаты запросили подкрепление: до высоты–то их дошло всего 12 человек. Но подкрепления не было, и наши вынуждены были отойти.
– Так потом мы две недели бились за эту высоту, чтобы ее освободить, – говорит ветеран.
10 сентября 1943 года советские войска начали наступательную операцию по освобождению Новороссийска. К 16 сентября немцы были выбиты из города-порта.
Памятью о тех боях для фронтовика Сурыгина стала медаль «За оборону Кавказа».
Лётная школа
В 1944 году судьба пехотинца Сурыгина круто изменилась.
Свою роль сыграло то, что учась до войны в Павловском индустриальном техникуме, Анатолий поступил в местный аэроклуб. Правда, летчиком стать не удалось: когда в техникуме объявили, что обучение становится платным, пришлось ему бросить учебу, оставить аэроклуб и вернуться к родителям в Ворсму, идти работать на завод.
В летной школе Сурыгин оказался в сентябре 1944 года, явившись по приказу командования в город Егорьевск Московской области. Когда обучение в школе пилотов подошло к концу, на дворе был март 45–го года. В воздухе пахло скорой победой. И вместо фронта пилотов направили в Тамбовское летное училище: штурмовать небо на самых современных тогда самолетах – «Илах». Там Анатолий учился на летчика–штурмовика до января 1946 года.
В послевоенное время нужды в большом количестве летчиков не стало, и стать профессионалом летного дела Анатолию не удалось: учебу в Тамбове продолжили лишь курсанты, имевшие за плечами школьное образование не ниже 9 классов. У Сурыгина же была семилетка.
Затем он служил в 126–м гвардейском бомбардировочном авиа-
полку механиком, и лишь в 1948–м году вернулся домой: с орденом Отечественной войны II степени, боевыми медалями, среди которых ему особенно дорога «За отвагу».
Причал
судостроителя
С того же года начался отсчет его семейной жизни. Женился он на девушке из деревни Дубенки Богородского района, Лене Волковой. Там и пустила корни молодая семья. Дом свой поставили – с вывозкой заготовленных бревен из леса помогло руководство механического завода, куда устроился Анатолий Александрович. Правда, и мощный грузовик не смог проехать в Дубенки, забуксовал. Свалили бревна на окраине, потом на лошади перевезли.
По этому бездорожью каждый день не только Сурыгин на завод, но и старшая дочка Лариса в богородскую школу № 1 бегала. Окончила ее с серебряной медалью. К тому времени родители уже жили в Богородске, в семье подрастала младшая дочь Светлана. Лариса поступила в Горьковский институт иностранных языков, уехала по распределению в Мурманскую область. Преподает в одном из вузов. Там у нее родились две дочери. К старшей сестре перебралась и Светлана. Там, за Полярным кругом, и у нее появилась семья, родились сын и дочь.
Их мама, Елена Михайловна, работала дояркой на ферме. Анатолий Александрович более тридцати лет отдал Богородскому механическому заводу. Начинал токарем, затем работал слесарем. После окончания техникума
Сурыгина назначили инженером-технологом, и в этом качестве он трудился долгие годы. В 1983 году ушел на пенсию, но задержался на заводе еще на несколько лет.
18 ноября Анатолий Александрович встретил свое 90–летие.
Дом Сурыгиных приветливо глядит свежевыкрашенным фасадом на окраинную улицу Богородска. Его хозяину еще многое по силам. Живет он один, жена умерла, но дом и огород содержит в образцовом порядке. До сих пор пишет картины: рисование увлекало его с детства. Пишет масляными красками, а сюжеты для своих картин находит в родных краях. Сфотографирует милые сердцу виды, а затем с присущей ему тщательностью воссоздает пейзаж на куске холста.
– Это окрестности Оранок, это вблизи Ворсмы, – показывает мне самодеятельный художник свои картины, развешанные по стенам комнат.
Живопись и вера в Бога – вот сегодняшняя отрада его сердца. К вере он пришел после того, как чудом остался жив после ночного нападения на его дом преступников. Случилось это несколько лет назад. Анатолия Александровича жесточайшим образом избили, бросили в чулан. Когда грабитель и его сообщница вышли в соседнюю комнату искать деньги и ценности, ветеран огромным усилием воли смог подняться и запереть крепкую дверь чулана изнутри. Это его и спасло. Как ни рвали грабители дверь, быстро взломать ее не смогли и ретировались. Милиции вскоре удалось выйти на след преступников, в настоящее время они осуждены, отбывают срок наказания.
Пережитое не могло не отра-зиться на здоровье ветерана. Но комсомолец, коммунист, фронтовик Анатолий Сурыгин не из тех, кто сдается. Мама его, Анна Ивановна, почти до ста лет дожила – есть в роду долгожительница. И сын ее в свои 90 улыбается еще совсем по–молодому.
Светлана
Кузьмичева
Фото Александра
Лобастова
из архива А.А. Сурыгина
