Наш перелёт с Валентином Ефремовым на воздушном шаре «Святая Русь» через аномальную зону озера Байкал вызвал у моих друзей разную реакцию: кто радовался, кто переживал, кто считал меня ненормальным, кто спрашивал, какие планы на будущее? На последний вопрос я отвечал тоже по-разному.
Кому говорил, что готовлюсь к перелёту через Берингов пролив, кому сулил полёт на Южный полюс. Устав от назойливых вопросов и надеясь, что наконец-то успокоятся, как-то ответил, что получил предложение войти в состав космического экипажа, но, прежде чем отправиться в космос, решил посоветоваться со старшими товарищами. Мнения у них оказались диаметрально противоположными. Одни, зная мою дружбу с руководителем центра управления полётами дважды героем СССР Петром Ильичом Климуком, поверили и отнеслись одобрительно, другие стали отговаривать, рассуждая, что уже хватит рисковать, а третьи засомневались – возраст не тот, да и по здоровью не пройду.
Но я, уже войдя в роль космонавта, начал «готовиться к полёту». Попрощавшись с друзьями, сказал, что еду в «Звёздный городок» на предполётные тренировки и… «залёг на дно» – на три недели уехал в отпуск. Три недели не отвечал на телефоны, тем самым подогревая интерес к необычному событию. Молва разнеслась мгновенно. Уже сомнений не оставалось.
А через три недели действительно приземлился космический аппарат с космонавтами на борту. Всё внимание друзей было приковано к телевизорам. И когда в составе приземлившегося экипажа не увидели своего друга, заволновались и стали звонить моей жене. Она с печалью в голосе отвечала, что я ещё не вернулся, конечно, имея ввиду при этом, из отпуска.
Тут я подумал, что зашёл слишком далеко, и стал сам звонить своим друзьям. Послышались вопросы: «Где? Что? Как?»… Я сказал, что вышел в открытый космос и возвращаться буду самостоятельно. Тут мои друзья раскусили подвох и сильно обиделись на мою шутку. Пришлось собирать их после отпуска и пить «мировую», напомнив им, что сообщил им о своём предстоящем полёте 1.04.2008 года.
