«Каспийский монстр»
Представьте: по воде летит громада с пятиэтажный дом. Скорость – более 500 км в час! Это и сегодня кажется фантастикой! А в шестидесятые годы, когда заокенская разведка «засекла» на Каспии первые испытания нового летательного аппарата, созданного КБ Алексеева, американские специалисты сразу же окрестили его «каспийским монстром».
Так они на свой лад расшифровали аббревиатуру первого советского экраноплана «КМ». Горьковские конструкторы, работавшие над этим проектом под руководством Ростислава Евгеньевича Алексеева, в эту аббревиатуру вложили иной смысл: просто «корабль-макет». «КМ», впервые спущенный на воду в октябре 1966 года, был действительно гигантских размеров. Высота более 20 метров, длина – 92 метра, размах крыла 37,6 метра! Максимальная взлетная масса 544 тонны. Тогда это был самый тяжелый самолет в мире! И, при такой массе, удивительно скоростной! «КМ» поразил свидетелей его полета не только гигантскими размерами и скоростью. Революционна была сама идея его создания: экраноплан мог одинаково быстро лететь как над водой, так и над сушей – над любой поверхностью, при этом плавно поднимаясь и опускаясь, если на пути встречались препятствия. Такое понятие, как нелетная погода, для экраноплана не помеха: в шторм, когда высота волн достигает двух метров, он так же легко скользит над водой. В создании своего нового детища знаменитый конструктор судов на воздушной подушке Алексеев использовал так называемый экранный эффект. Еще в начале эры авиации летчики обращали внимание на то, что при полете вблизи поверхности земли (воды, снежной равнины, льда и т.д.) резко увеличиваются аэродинамические характеристики летательного аппарата. Алексеев сумел использовать экранный эффект на практике: корабль летит почти вплотную к поверхности земли или воды, и держит его в воздухе именно эффект экрана.
Символ великой эпохи
Экраноплан, аналогов которому не было в мире, открывал новую эру в воздухоплавании и захватывающие перспективы – как для гражданских, так и военных целей. Дерзкие планы конструктора Алексеева всегда отвечали духу советской эпохи, ее стремлениям к великим свершениям. Разработки конструкторского бюро из «закрытого» города Горького нашли поддержку министерства обороны СССР. В 70-е годы прошлого века КБ Алексеева получает заказ Минобороны на разработку десантного экраноплана для Военно-морского флота СССР. Корабль получил кодовое название «Орленок». Младший собрат «КМ» мог взять на борт до двухсот морских пехотинцев с полным боевым вооружением (или тяжелую военную технику) и перебросить их на скорости около 500 км/ч на расстояние до полутора тысяч км. Без каких-либо остановок на дозаправку и поправок на «нелетную погоду»! Экранопланы не требовали при этом строительства аэродромов, взлетных полос и прочей инфраструктуры, необходимой для самолетного парка. Министр обороны Советского Союза маршал Дмитрий Устинов отлично понимал ценность такого уникального летательного аппарата для боевой мощи страны. Планировалось, что со временем на вооружение ВМФ СССР встанет 120 десантных экранопланов. Однако успели построить всего три боевых «Орленка». Сформированная из них авиагруппа подчинялась непосредственно Главному штабу морской авиации. Забегая вперед, скажем, что «Орлят» в постсоветское время ждала незавидная судьба. Только один экраноплан из уникальной троицы удалось спасти для будущих поколений – с Каспия ржавеющий остов «Орленка» отбуксировали по Волге в Москву и установили в музее Военно-морского флота – как символ великой советской эпохи. В 1980 году Р.Е. Алексеева не стало. Его преждевременный уход был связан с инцидентом во время испытаний на реке Троце в Чкаловском районе новой, пассажирской модели экраноплана. У 63-летнего конструктора оставалось много нереализованных замыслов. Один из них – создание боевого ракетного экраноплана «Лунь». Коллеги продолжили дело Алексеева. Уникальная боевая машина, оснащенная противокорабельными ракетами «Москит», была спущена на воду в 1986 году. Наши заокеанские друзья сразу же окрестили «Лунь» по-своему: «убийцей авианосцев».
Больше делал, чем говорил
При первых испытаниях новой модели экранопланов Ростислав Алексеев всегда сам вставал к штурвалу. Управление огромным кораблем, летящим на экранной «подушке», имело свои принципиальные отличия от управления самолетом, и не всякий летчик мог справиться с ним. Пилотам, привыкшим управлять самолетом, приходилось кардинально перестраивать свои навыки. Основной ошибкой было то, что летчики при виде препятствия привычно могли потянуть штурвал на себя, поднимая корабль вверх, и… И экраноплан терял свою опору – удерживающий его вблизи земной поверхности экранный эффект. Аварии случались. Поэтому отбор летчиков-испытателей экранопланов велся с огромным тщанием. То, что летчиком-испытателем экраноплана «Лунь» был уроженец города Богородска Юрий Александрович Чиркин, довелось узнать не так давно – от его ближайших друзей. Испытания боевых экранопланов всегда велись в обстановке строжайшей секретности, соответственно, и имен летчиков-испытателей никто не знал. Друг его детства и юности Е.В. Сазанов признается: сам узнал, чем занимается Юрий, только в последние годы его жизни, когда экранопланы уже давно были сняты с вооружения и завеса секретности спала. – Юрий, впрочем, с детских лет отличался немногословностью, – вспоминает Евгений Витальевич. – Он всегда больше делал, чем говорил. Очень скромный был парень, но при этом активный, целеустремленный. Однажды, когда нам было лет по 15, мимоходом произнес, что с парашютом прыгает на аэродроме. Я аж остолбенел: значит, позади у него уже не один месяц теоретической подготовки! Когда успел? Ведь мы почти всегда друг у друга на виду: учимся в одном классе, иногда и уроки делали вместе у него дома – он жил с мамой Нонной Леонидовной и младшей сестрой Леной в квартире на улице Добролюбова. Вслед за Юрой и я стал прыгать с парашютом. Приход моего друга на аэродром был неслучайным. Его с детских лет тянуло к небу, к авиации. Он был увлечен авиамоделированием. В Доме пионеров работал такой кружок, и Юре очень нравилось там заниматься. Он и в областных соревнованиях авиамоделистов участвовал. Когда после 8-го класса друзья стали думать, куда дальше идти учиться, Евгений предложил вместе поступать в кожевенный техникум. Но Юрий ответил твердо: нет, я в авиационный техникум. Поступил, стал учиться в Сормове. Правда, недолго: в техникуме учили строить самолеты, а Юра уже тогда мечтал летать. Поэтому вернулся в Богородск, устроился на работу, а все свободное время проводил на аэродроме, прыгая с парашютом.
За штурвалом
Во время службы в армии пути-дорожки двух друзей – Юры Чиркина и Жени Сазанова – вновь сошлись. Обоих призвали в ВДВ, в Центральный спортивный парашютный клуб армии. К тому времени и Юрий, и Евгений благодаря занятиям в Горьковском аэроклубе имени Баранова уже были опытными спортсменами-парашютистами. Воинские части, правда, у них были разными, но встречались однокашники в испытательных полетах. Тогда (это было начало 70-х годов) шли испытания нового военного самолета «Ил-76», и парашютисты также принимали участие в этих пробных полетах. Отслужив в армии, Юрий осуществил свою мечту – поступил в Волчанское авиационное училище летчиков ДОСААФ СССР (это в Харьковской области). Аттестат зрелости получил перед этим в Богородской вечерней школе, экстерном сдав экзамены по школьному курсу. Годы учебы пролетели быстро. В училище Юрий себе не изменял: сокурсники его помнят серьезным, целеустремленным, немногословным парнем. Отец его в то время занимал пост министра топливной промышленности Якутской АССР, но Юра об этом никогда не распространялся. Об этой подробности биографии его отца не знали даже ближайшие друзья. После училища Юра стал работать на Севере. Бороздил темное полярное небо на «Ан-2», потом на «Л-410» чешского производства, перевозил и пассажиров, и грузы. Женился он еще будучи курсантом авиационного училища. В Якутске молодой семье (у Ларисы и Юры Чиркиных подрастал сынок Андрюша) предоставили квартиру. Десять лет Ю.А. Чиркин отдал северной авиации. Затем полярному летчику предложили квартиру и работу на Большой земле – в городе Горьком, в ЦКБ имени Р.Е. Алексеева. Юрий Александрович был зачислен в летный отряд испытателей экранопланов. Он сел за штурвал боевого ракетоносца «Лунь»… Авиагруппа базировалась на Каспии. Друг и коллега нашего земляка по летно-испытательному отряду Игорь Добровольский рассказывал: во время испытательных полетов всегда нужно быть готовым к нештатным ситуациям. Но, что бы ни случилось на борту экраноплана, Юрий Александрович, летчик высочайшего класса, всегда приводил своего громадного «железного коня» размером с пятиэтажку невредимым. Подножку боевым экранопланам подставило само время – оно стало другим. Наступила иная эпоха. С распадом Советского Союза страну накрыло безденежье. Испытания боевых экранопланов стали сворачиваться, как и дальнейшая работа над этим проектом. В 2007 году экранопланы были окончательно списаны из состава Военно-морского флота РФ. Но сама идея практического использования этих удивительных машин оказалась живучей. Правда, с горечью говорят летчики-испытатели, теперь не у нас – за рубежом ставят на вооружение боевые экранопланы. Иран, Китай ухватились за эту всепогодную высокоскоростную технику. На иранских водных рубежах эффективно несут службу экранопланы малого водоизмещения.
«Орион» испытывал первым
В нашей стране строительство экранопланов стало возрождаться в десятых годах нового века. За создание гражданских «летучих кораблей» малого водоизмещения взялись в Карелии. В 2013 году на Онежском озере начались испытания нового российского экраноплана, который получил название «Орион-20». Экспериментальный образец был создан в рамках федеральной целевой программы «Развитие гражданской морской техники на 2009-2016 гг.». Вывести новую модель в полет было доверено летчику-испытателю Юрию Чиркину. Конечно, «Орион» не «Лунь». Масса боевого ракетоносца свыше 500 тонн, а этот пассажирский «малыш» в 38 раз легче – «всего» 13 тонн. Но надежды, которые связывают спасатели, полярники и жители отдаленных северных районов с этой новой машиной, огромны. «Орион» может взять на борт три тонны груза и 20 пассажиров. И доставить их в заданную точку по воде, льду, земле – по любому бездорожью, что для российского Севера особенно актуально. Не машина, а мечта! Полеты экспериментальной модели Юрий Чиркин провел успешно. Сегодня «Орион-20» носит имя своего первого испытателя. В приказе «Об увековечивании памяти летчика-испытателя экранопланов Чиркина Юрия Алексанровича» было сказано о том, что он в течение 30 лет проводил испытания и экспертизу различных проектов высокоскоростных судов-экранопланов, при его участии были сформированы основы управления их движением, нормативные документы по их строи- тельству и эксплуатации. 17 февраля 2014 года Юрия не стало. Ему был только 61 год. Он долгое время болел. Спасти его врачам не удалось… Осиротела его вторая семья – жена Ирина и маленький сынишка Максим. Только в последние дни жизни брата его сестра узнала, что Юрию не раз приходилось летать в Чернобыль, когда там случилась авария на АЭС. Возможно, это и сказалось впоследствии губительным образом на его здоровье. Юрий никогда не рассказывал друзьям, сестре и маме об этих полетах, не добивался статуса «чернобыльца». Такой был человек. Верой и правдой служил Отечеству, а о себе никогда не «хлопотал»… Только о деле. Друзья вспоминают, как в начале 90-х годов летчики-испытатели ЦКБ имени Алексеева решились на акцию, которая бы привлекла внимание государственных мужей к судьбе экранопланов. Тогда Юрий на экраноплане малого водоизмещения пролетел над Москвой-рекой под пятью мостами, мимо Дома Советов Российской Федерации. Увы, вмешательства власть имущих в печальную судьбу экранопланов летчикам добиться не удалось. Ю.А. Чиркин похоронен в родном Богородске, рядом с могилой отца. Каждый год его друзья приезжают 17 февраля в Богородск, вспоминают Юру, навещают его 92-летнюю маму, которая по-прежнему живет в своей скромной квартирке на улице Добролюбова. В этом году друзья Юрия Александровича принесли в редакцию его фотографии. Мужественное, волевое лицо. Казалось, чтобы управлять гигантским «Лунем», и роста надо быть исполинского. – Да нет, – говорит Евгений Витальевич Сазанов. – Роста Юра был среднего. Но как летчик – да, на голову выше других. Высочайшего класса пилот. И замечательный друг.
