Позвало небо
У Геннадия Анатольевича Кондратьева глаза голубые-голубые. «Повинны» в этом, ясное дело, мама с папой, но кажется, что и не может быть иного цвета глаз у человека, с детства мечтавшего о полетах и подолгу смотревшего в небо. Мальчишкой Геннадий пропадал на аэродроме. Он мог часами наблюдать за тем, как летчики, словно игрушку, вращают в воздухе свою крылатую машину, выполняя фигуры высшего пилотажа.
Его мечту о небе подкрепляли веские слова отца, прошедшего огненными дорогами войны. Анатолий Федорович Кондратьев, зенитчик, получил боевое крещение в Сталинградской битве и закончил войну молодым лейтенантом, выпускником Алма-Атинского пехотного училища. Их выпуск направляли на фронт, в Германию, когда в поезде они услышали долгожданную весть о победе.
Так вот, Анатолий Федорович не раз говорил сыну, что летчик – лучшая профессия на земле. В своем мнении он был не одинок – в то время к летчикам было особо уважительное отношение. В стране, первой в мире отправившей человека в космос, многие мальчишки бредили небом…
Когда была окончена школа № 7 и встал вопрос о том, куда поступать, Геннадий не сомневался – в летное училище. В военкомате предложили направление в Ворошиловградское высшее военное училище штурманов имени Пролетариата Донбасса. Видно, так распорядилась судьба – именно это училище и подняло нашего земляка на «крыло» авиации. Здоровье и знания не подвели, Геннадий успешно преодолел конкурс и был зачислен в ряды курсантов.
Когда в 1977 году, окончив училище, наш земляк получил распределение на Северный флот, он уже многое знал и умел – курсанты во время практики не просиживали штаны на земле, а летали на боевых самолетах. Только на четвертом курсе курсант Кондратьев, проходя практику на Тихоокеанском флоте, налетал 297 часов на боевом корабле ТУ-16. Ныне, когда годовая норма налета у военных летчиков составляет порядка 70 часов, эти цифры кажутся нереальными. Но в советское время топлива на то, чтобы подготовить для авиации грамотные кадры, не жалели.
Местом службы новоиспеченного штурмана стал гвардейский Краснознаменный ордена Суворова 2-й степени морской ракетоносный авиационный полк.
Ракеты попадали точно в цель
– Это был лучший полк в авиации Северного флота, – рассказывает Г.А. Кондратьев. – Во время Великой Отечественной войны в нем служили четыре Героя Советского Союза. Командир 3-й эскадрильи Ефремов был дважды удостоен этого высокого звания. Славные боевые традиции полка, идущие со времен Великой Отечественной, – все это жило в каждом из нас, все понимали, какая на нас лежит ответственность.
В те годы «холодная война» обжигала своим дыханием и в ледяном воздухе Арктики. Полк нес свою боевую вахту на северных рубежах Родины. Тяжелые крылатые машины морской ракетоносной авиации днем и ночью, в любую погоду держали под неусыпным контролем огромные пространства. Боевая задача, которую в случае необходимости пришлось бы решать их экипажам, была конкретной: уничтожение с воздуха авианосцев, морских баз и портов противника.
– Очень много было вылетов на боевую службу, в ходе которых стояла задача выявлять корабли военно-морского флота иностранных государств в нейтральных водах, – говорит ветеран авиации.
За годы службы он прошел все ступени штурманской карьеры: начинал вторым штурманом, дослужился до штурмана дивизии. Каждое повышение по службе прибавляло ответственности и увеличивало количество часов, проведенных в воздухе: когда был штурманом эскадрильи, совершал по три вылета на боевую подготовку за летную смену, обучал летный состав вверенного подразделения.
Ему довелось освоить разные типы боевых кораблей. Да-да, самолеты, вес которых превышает 30 тонн, называют именно кораблями. МИГ-31 – корабль, а вот Су-29 – самолет. Наш земляк до 1988 года летал на ТУ-16. Он освоил разные типы этого боевого корабля: бомбардировщик, постановщик помех, заправщик, ракетоносец. Затем прошел переобучение и стал штурманом сверхзвукового корабля ТУ-22М-3, летая на этой суперсовременной, начиненной электроникой крылатой машине до 2002 года – до времени расформирования дивизии и выхода в запас в звании полковника.
Геннадий Анатольевич с огромным уважением говорит об однополчанах и традициях полка. С не меньшим – об уникальности корабля ТУ-22М-3, на котором бороздил пространства мирового воздушного океана. Возможности его выше обычного человеческого восприятия. Всего за 17 секунд корабль набирает скорость 370 км/ч и отрывается от взлетной полосы. Через 43 секунды при скорости 1000 км/ч он уже на высоте 6000 метров над землей. Обычная высота полета – не менее 4000 метров. На каждом из членов экипажа – кислородная маска (на высоте более семи тысяч метров кислорода в воздухе нет вообще, поэтому разгерметизация салона – верная смерть). Перед штурманом – приборная доска с десятками многообразных датчиков. Как лоцман в море, он прокладывает путь воздушному судну, следя за «погодой» на борту и за бортом. Именно на плечах штурмана лежит ответственность за выполнение боевых задач: выявляет корабли противника, поражает цели, видимые и невидимые. Математические выкладки, показания приборов должны сложиться в его мозгу в ясную картину за долю секунды – и в следующее мгновение, вычислив цель, он должен накрыть ее. Экипаж их ракетоносца, вылетая на учебное задание, никогда не возвращался на базу с нерасстрелянным боекомплектом – бомбы и ракеты попадали точно в цель.
Не случайно Г.А. Кондратьеву в 1990 году была присвоена квалификация «Военный штурман-снайпер». Это свидетельство высшей штурманской подготовки. Чтобы получить такую квалификацию, нужно иметь не менее 1800 часов налета, быть инструктором по всем видам боевой подготовки, в ходе контрольных полетов с инспектором из Москвы выполнить поставленные задачи только на «отлично». О высоком профессионализме нашего земляка говорят его награды: в мирное время за выполнение правительственного задания особой важности он был удостоен медали «За боевые заслуги». Еще одна боевая его награда – «За воинскую доблесть» 1-й степени.
«Махну серебряным тебе крылом…»
Нам, земным и гражданским, трудно даже приблизительно представить, что такое боевой корабль, летающий на сверхзвуковых скоростях. Отдаленное представление о мощи таких машин дало авиашоу, проходившее в начале этого века в Богородске. Когда МИГ-31 приблизился к городу, от его всепроникающего гула в домах задребезжали стекла.
– В Мурманске наш экипаж открывал парад Победы, посвященный полувековому юбилею со дня окончания Великой Отечественной войны. Когда корабли на полном форсаже на низкой высоте пронеслись над городом на скорости 1000 километров в час, это произвело на мурманчан неизгладимое впечатление. Правда, телерепортаж был смазан: у оператора 1-го канала, как нам потом рассказали, от неожиданности, с которой вынырнули из облаков и вновь скрылись в небе военные корабли, выпала камера из рук, – с улыбкой рассказывает Г.А. Кондратьев.
Кот, которого Кондратьевы завели у себя в квартире в военном городке, испытал однажды более глубокий шок после знакомства с боевыми многотонными махинами. Впервые услышав их приближение к авиабазе, хвостатый мгновенно забился за батарею. Распластавшись в узком пространстве, кот ни в какую не хотел выходить наружу и провел за батареей три дня: пришлось организовать спасательную операцию.
Фанат лётного дела
А самим авиаторам – не страшно летать?
– Я уже не один десяток лет за рулем автомобиля – и езжу без страха, даже по нашим дорогам, – улыбнувшись, ответил на мой вопрос Геннадий Анатольевич. – Так и в воздухе. Если у летчика есть чувство страха – он из авиации уйдет, не сможет летать.
У самого Кондратьева «роман» с небом длился рекордное количество лет – он летал четверть века. Хотя уже через 11 лет службы мог по выслуге лет уйти на пенсию.
Но темное небо Заполярья не отпускало.
– Может, это высокие слова, но я просто фанат летного дела, – говорит он. – И рядом со мной служили такие же преданные авиации люди. Даже в тяжелейшие девяностые годы, когда нам по полгода не платили зарплату, никто из однополчан не смалодушничал, не уволился.
Они не предали интересов Родины, хотя им не на что было тогда содержать свои семьи. Спасало от голодных обмороков военных летчиков лишь то, что их хотя бы кормили в полковой столовой. Ужин они не съедали – несли домой, женам…
Но о трудностях Геннадий Анатольевич предпочитает не говорить, хоть их было немало. Чего только полярная ночь стоит. Невозможно привыкнуть к тому, что два с половиной месяца в году темно и днем, и ночью. Давит не только непроглядная тьма – еще и в сон постоянно клонит. Короткое полярное лето, когда 24 часа в сутки светло, человеку пережить легче.
На далеком тундровом аэродроме приходилось офицерам жить в бараках, самим рубить баню – осваивали и плотницкое ремесло. Но главным было наращивать мастерство летное. При выполнении боевых задач нелетной погоды не бывает. Самолеты поднимались в воздух в любых условиях, с занесенных снегом полос в тундре…
Полеты длились по нескольку часов. Максимальный мог продолжаться до пяти часов. Правда, однажды их экипаж, летавший на ТУ-16, приземлился на землю только через рекордные 7 часов 8 минут. Геннадий Анатольевич признается: эти часы для штурмана пролетают как одно мгновение – настолько велика в полете нагрузка, объем и ответственность возложенных задач.
Как известно, самый строгий судья человека – он сам. Так вот, штурман Кондратьев сам себя смог назвать профессионалом только через 12 лет службы. Он многое вкладывает в это понятие. По сути, он стал асом, досконально знающим все нюансы летного дела.
Разбор полётов
За 25 лет в воздухе бывало всякое. Бывало, подводила техника, приходилось экстренно сливать топливо и возвращаться на землю. Но главное – не подводили люди, их профессионализм. За четверть века в их полку был только один трагический случай, когда экипаж боевого корабля не вернулся на базу. 15 февраля 1980 года в 22 часа 48 минут ТУ-16 при заходе на запасной аэродром врезался в сопку. Погибли четверо, двое остались живы. При разборе полетов в причине трагедии обвинили экипаж.
– Согласен с тем, что в большинстве аварий с воздушными судами виной человеческий фактор, – считает Г.А. Кондратьев. – Но в этом случае я бы осторожнее отнесся к обвинению экипажа в неправильных действиях. Иногда бывает удобнее «перевести стрелки» на ошибку человека. Штурман ТУ-16 Малов был не просто профессионалом – он, старший штурман полка, был педант в своем деле. В этой трагедии, на мой взгляд, повинны экстремальные условия полета, приведшие к сбою в показаниях приборов. В тот день авиабаза Оленья закрылась по метеоусловиям, ТУ-16 отправился на запасной аэродром «Североморск-3». Возможно, из-за обледенения (за бортом было – 340С) высотомер показал неверную высоту, и корабль столкнулся с сопкой.
Этот день для личного состава авиационного полка и сегодня – день памяти о погибших товарищах. Ныне полка уже нет – соединение назвали авиабазой, сокращено число эскадрилий. Но однополчане, чьи профессиональные и человеческие качества тысячи раз брало на «зуб» небо Заполярья, не теряют связи друг с другом.
Встречаются в ставшем родным военном городке Оленегорске, поддерживают связь по Интернету.
… Оленегорск особенно красив осенью. Холодная полярная земля к этому времени расцвечивается теплыми красками, наряжаясь в красное, охристое, пурпурное. А синее небо, которое вот-вот накроет тьма полярной ночи, все никак не наглядится в зеркало огромного озера, раскинувшегося у военного городка.
Десять лет назад военный штурман Г.А. Кондратьев вернулся на малую родину, в Богородск. Здесь живут его мама и родители жены, рядом, в Нижнем Новгороде – дочка. Ас морской авиации, Геннадий Анатольевич ныне связан с речной стихией: он государственный инспектор по маломерным судам. О большой авиации напоминает гермошлем, который разрешили взять с собой на «гражданку» в память о службе. И еще – несколько видеокассет. На этих записях улыбаются сослуживцы в моменты отдыха от боевых вылетов, и много кадров, когда под крылом самолета расстилается зыбкая гладь Северного Ледовитого океана. Привыкший видеть его поверхность в виде условных обозначений на мониторе, ветеран словно открывает его вновь – океан, спокойствие которого довелось охранять столько лет.
