Украинского писателя Олеся Гончара к нечитаемым отнести нельзя. Александр Терентьевич Гончар (литературный псевдоним Олесь Гончар) в 1964 году за роман «Тронка» получил Ленинскую премию.
Здравствуйте, уважаемые читатели. Если вы прочли повесть В. Астафьева «Ода русскому огороду» и другие его произведения, наверное, вспомнили тех писателей, чья общественная позиция ярко проявилась в 90-е годы, а в некоторых случаях искренне удивила читателей. Те, кто собирал свои библиотеки в 70-80-е годы, хорошо помнят разноцветные томики «Библиотеки писателей народов СССР». Эта подписка была приложением к популярному журналу. Чтобы заполучить том произведений Айтматова, Думбадзе, Адамовича, необходимо было в довесок приобрести фолиант очередного нечитаемого «акына», члена Союза писателей от одной из пятнадцати республик. Впрочем, национальная литература, как Восток, «дело тонкое». Чтобы оценить, нужно прочитать, возможно, даже не в переводе, а в оригинале. Это, конечно, шутка. Хотя…
Украинского писателя Олеся Гончара к нечитаемым отнести нельзя. Александр Терентьевич Гончар (литературный псевдоним Олесь Гончар) в 1964 году за роман «Тронка» получил Ленинскую премию. Фронтовик, член ВКП(б) с 1946 года, Герой Социалистического Труда, лауреат двух Сталинских, двух Государственных и одной Ленинской премии, он в 1990 году вышел из КПСС и стал одним из основателей Народного Руха Украины. Но нам, читателям, его творчество гораздо интереснее его политической деятельности.
Тем, кто сегодня увлечён произведениями Захара Прилепина, Гюзель Яхиной, непременно стоит обратиться к роману Олеся Гончара «Тронка» уже только потому, что он создан писателем, который был свидетелем и очевидцем событий, которые описал в своём романе. Он один из первых поднял тему искоренения сталинизма.
Роман состоит из новелл. Они сплетаются как венок в один сюжет, объединены общими героями. Южные украинские степи, Таврия… Чабан Горпищенко опечален, что ему некому передать своё дело, чабанский колокольчик – тронку: молодёжь не хочет пасти овец. У отставника – полковника Яцубы – другие заботы: он, бывший начальник лагеря для заключённых, не ожидал, что всё так быстро закончится. Ведь всё, чему он служил, казалось вечным. Но ему сказали: «Бери отставку», – и он взял. Но ему уже в лицо говорят, что это жизнь дала ему отставку. Он не может понять, чем плохи были прежние времена, зачем потребовалось что-то менять?
«Полжизни Яцубы прошло там, где вечная мерзлота и полугодовые ночи, где его власть над лагерным людом была почти безграничной. Люди, поступавшие под его руку, были преступниками, клеймо преступлений проклятием лежало на них, делало их бесправными, обрекало на полное и безусловное повиновение. И хотя позже выяснилось, что большинство из них было заговорщиками без заговоров, сфабрикованных диверсантами без диверсий, шпионами без шпионажа, и все их собственные признания были лишь плодом чьей-то больной фантазии или собственного кровавого бреда, однако не ему, Яцубе, было разбираться тогда, кто из них виноват, а кто невиновен. Его делом было неуклонно выполнять свои обязанности. И он их выполнял.
И вряд ли кто скажет, что он, «гражданин начальник», как его там называли, действовал противозаконно, давал кому-нибудь карцер ни за что. Хорошо поработаешь – получишь от лагерного начальника двойную пайку хлеба, перевыполнишь норму – он тебе еще и «премблюдо» в виде тарелки сырой картошки даст, и ты можешь распоряжаться ею сам, по собственному усмотрению».
Он не смирился: вернувшись в родные места, требует себе работу согласно прежним заслугам. На вопрос, что он умеет делать, отвечает: «Я умею людей в руках держать», не подозревая, что это умение уже не востребовано. Дочь Лина становится заложницей его прошлого. Яцуба возмущён, что она отказывается подчиняться, безропотно прожить ту жизнь, которую он выбрал для неё. Даже отказывается поменять имя Сталина, чтоб не «портить биографию»:
– Я вам не колхоз, чтобы меня переименовывать! Раньше надо было думать! – твердо говорит отцу дочь.
При первой же возможности Лина вырывается из-под опеки отца. По дороге в институт она остаётся на строительстве канала, устраивается на работу пикетажисткой. Не хитрое дело – втыкать колышки, между которыми потечёт канал, но всё же это дорога вперёд, а не назад.
Олесь Гончар понимает, что наступившие перемены жизни ещё очень хрупки и беззащитны. Прошлое нет-нет, да и напомнит о себе: то самочинными обысками, устроенными Яцубой в хатах односельчан, то брошенным им вскользь оскорблением в адрес переселенцев с Западной Украины. Зловещим символом ушедшей эпохи стал старый, списанный крейсер, железным ржавым островом возвышающийся в море далеко от берега. Военные лётчики используют его как мишень для учебных обстрелов во время тренировочных полётов. Крейсер притягивает беду. На нём чуть не погибли двое влюблённых, которых привело туда любопытство и неосторожность.
Будущее тоже внушает опасение. В разгаре холодная война. Да, 60-е годы – не только время освоения космоса, но и время страшных испытаний ядерного оружия. Ракетный полигон здесь, совсем рядом с живущими людьми. Смерть маленькой Алёнки, дочери командира Уралова, от непонятной болезни стала страшным предостережением: полигон – плохое место для детей.
Но всё же для Гончара будущее – это дорога вперёд, а не назад, и отдаёт он его молодым. О любви вчерашних десятиклассников – Тони и Виталия – он рассказывает без ханжества. Это никакая не «дружба» мальчика и девочки, а настоящая любовь, головокружительная и страстная. Они не скрывают её ни друг от друга, ни от окружающих. Они счастливы и никому не отдадут своё счастье.
Если вы хотите узнать из уст свидетеля и очевидца, какими были 60-е годы в жизни нашей страны, откройте роман Олеся Гончара «Тронка». Появится возможность сопоставить с произведениями современных авторов, пытающихся заглянуть в 60-е годы прошлого века.
