Наш земляк, командир Нижегородской поисковой организации «Курган», рассказал «БГ» о том, какая работа проведена поисковиками в этом году.
Подняли роту солдат
За окном холод и слякоть, отчего неуютно даже в городе. Но поисковики и в промозглые осенние дни продолжают раскопки на местах боев.
– Итоги сезона-2019 подводить рано, – говорит командир нижегородской поисковой организации «Курган» А.В. Чеканов, с которым мы встретились в сентябре. –
В октябре вновь едем в Тверскую область, в Бельский район, оттуда на Северный Кавказ, на Терский хребет. Каждый год раскопки ведем до поздней осени, до морозов.
Тысячи и тысячи бойцов Красной Армии лежат незахороненными на тверской земле, обильно политой кровью. И участники поисковых отрядов не дают себе права на комфорт и отдых и вновь едут в леса, пока земля еще не замерзла. Пока не захоронен последний солдат, война не закончена. И поисковиков продолжает звать на места былых боев неоконченная до сей поры Великая Отечественная…
В районе города Белый Тверской области нижегородский поисковый отряд «Курган» ведет раскопки уже много лет. Андрей Чеканов ездит туда с экспедицией 27 лет подряд.
– Нынешний год стоит особняком в истории наших поездок в Бельский район, – рассказывает он. – Во-первых, потому, что экспедиция эта была гораздо более многочисленной, чем раньше, – межрегиональной. Приехали поисковые отряды из Перми, Великого Устюга, Кургана, школьники из Ханты-Мансийского автономного округа со своим руководителем. Наш отряд «Курган», головной в этой экспедиции, на этот раз поехал расширенным составом – мы решили вовлекать в поисковую деятельность больше молодежи и организовать студенческий поисковый лагерь. В него вошли 18 студентов с разных факультетов ННГУ имени Лобачевского. Многолюдная межрегиональная экспедиция потребовала гораздо большей подготовительной работы. Было несколько предварительных выездов в Бельский район, чтобы провести разведку на местности, определить и подготовить место для лагеря. Тщательно продумывался план будущих работ, много месяцев шла работа в архивах.
Кропотливая подготовка сыграла свою роль. Не припомню за минувшие двадцать лет более результативной экспедиции. За три недели раскопок на месте боев за деревню Черный Ручей (в настоя-
щее время ее уже не существует) нам удалось найти останки 96 бойцов и командиров Красной Армии, из них несколько именных. Для сравнения: в прошлом году за весь сезон (с весны и до зимы) на поверхность были подняты останки около пятидесяти солдат.
По картам военных лет
– Одна из причин нынешней удачи в том, что нам удалось приобрести архивные аэрофотосъемки местности, сделанные немецкими летчиками зимой 1942-го и летом 1943 года, – продолжает А.В. Чеканов. – После войны эти фотоснимки попали в руки союзников и оказались в архивах США. Граждане этой страны могут их посмотреть, скопировать. Иностранцам это сделать намного сложнее. Один из жителей США поработал в архиве и за определенную плату предоставил копии интересовавших нас аэрофотосъемок. Современные программы позволяют наложить старые карты на современные, и это стало прорывом в поисковой работе. Ведь с начала сороковых годов места боев изменились до неузнаваемости: где были поля, вырос лес, окопы затянуло землей и т. д., и сориентироваться на местности, чтобы вести раскопки прицельно, было сложно. Современные технологии эту работу облегчили.
Сыграло свою роль и то, что в этом году нас поддержала материально одна из нижегородских компаний. Обычно экспедицию мы организуем за свой счет, а средств грантов хватает только на проезд к местам раскопок. Спонсорская помощь позволила нам приобрести хороший глубинный миноискатель, новые палатки, спальники и, что особенно важно в экспедиции, – полевую баню. Такой «роскоши» у нас не было никогда, и нынешним дождливым и холодным летом она очень пригодилась. Тем более что в составе отряда было много новичков, парней и девушек, впервые в жизни узнавших, что такое жизнь в лесу, в палатке, тяжелая физическая работа на раскопках.
Иваны, не помнящие родства?
Особая удача – когда удается установить имена поднятых на поверхность бойцов. В этом году она выпала моему сыну Николаю. Ему 15 лет, но он уже опытный поисковик – это его восьмая экспедиция на места боев. Николай нашел бойца, который был впоследствии опознан.
Помог это сделать мундштук, который, по всей вероятности, находился у погибшего красноармейца в нагрудном кармане гимнастерки. На одной его стороне было вырезано «НИКИФОРОВ», на другой – «НКЕ». Никифоров – не такая уж редкая фамилия, и таких бойцов даже на небольшом участке фронта наверняка было немало. Облегчить будущий поиск помогла еще одна находка. Пока мы прыгали от радости, что нашелся именной мундштук, Коля продолжал просеивать землю на месте раскопа.
И обнаружил смятый взрывом кусочек металла. Это оказалась медаль «За боевые заслуги». И тут все сложилось воедино.
В архиве удалось быстро выяснить, что Никифоров Николай Елисеевич 1913 года рождения, уроженец города Оренбурга, был представлен к награде 29 декабря 1942 года за мужество и героизм, проявленные в боях за Черный Ручей. К этому моменту Николай Елисеевич прошел тяжелую фронтовую дорогу. В начале войны оказался в окружении, попал в плен, потом был из него освобожден. Прошел спецпроверку и назначен на офицерскую должность – заместителя командира роты учебного батальона 262-й стрелковой дивизии. Для сержанта это редкость. Значит, хороший был боец, умело и отважно сражался.
Медаль была совсем новой, когда он погиб: вручили ему в январе, а 5 февраля 1943 года блиндаж, где, кроме Никифорова, находилось еще пять-семь бойцов, накрыло снарядом. Взрыв покорежил даже маленький кружок металла на груди солдата…
У Н.Е. Никифорова, призванного на фронт из Москвы, было шестеро детей: три дочери, три сына. Детей одной из дочерей мы нашли. Они живут на Украине. Когда мы сообщили им радостную весть: у деревни Черный Ручей Бельского района Тверской области найден ваш дед, услышали обескураживающий ответ: «Он нам не нужен. В Казахстане живут наши родственники, где конкретно, не знаем – связь с ними не поддерживаем. Ищите их».
К сожалению, уже не в первый раз поисковики сталкиваются с таким ответом наших бывших соотечественников, а ныне граждан «незалежной». Один из российских поисковых отрядов обнаружил под Ленинградом останки погибшего летчика, боевого парня. Нашел его потомков – родных внуков, живущих на Украине.
В ответ от них услышали ледяное: «Нам оккупант не нужен».
Даже не знаю, как такое комментировать. Нам это просто не понять. Это Иваны, не помнящие своего родства. Лишенные памяти…
Но, к счастью, есть и другие примеры, когда люди готовы преодолевать тысячи километров, чтобы поклониться могиле своего деда, прадеда. Такое случилось и в этом году.
Нашли могилу деда
Ко мне обратилась начальник управления культуры и молодежной политики Бельского района Надежда Мельникова. Она сообщила, что семья из Казахстана ищет своего дедушку, пропавшего без вести в годы Великой Отечественной войны. Когда и где он погиб, не знают, но предполагают, что вблизи города Белый.
Информация, которая имелась у них на руках, была противоречивой. В Книге памяти он числился пропавшим без вести в феврале 1942 года, но ведь его только призвали в мае того года! Внуки не могли понять, откуда такая путаница. Когда стал разбираться, понял причину: писарь обозначил ноябрь 1942 года – месяц гибели солдата – двумя палочками.
А второй, перенося запись, воспринял эти цифры как римские, а не как «11» – порядковый номер ноября. Так вместо ноября в записи появился второй месяц года – февраль. И эта догадка впоследствии нашла подтверждение.
Немало напутали фронтовые писари и с фамилией казахского солдата Абдали Бакирова. Но все же на основе архивных изысканий мне удалось установить, что погиб рядовой А. Бакиров 25 ноября 1942 года, в первый день наступательной операции «Марс», у деревни Сверкуны. В Казахстане у него остались жена и маленький сынишка. У сына родилось шестеро детей.
На место гибели деда, которое нам удалось установить, приехали двое из его многочисленных внуков. Внучка работает на Центральном ТВ Казахстана, внук – армейский подполковник, преподаватель Алма-Атинского военного училища.
Перед тем как приехать в Тверскую область, они попросили найти мусульманского священника – имама, чтобы провести молебен на могиле деда. Выполняя их просьбу, я обратился в московскую соборную мечеть, и один из священнослужителей, Марат-хазрат, не раздумывая приехал на место былых боев, взяв все расходы по дальней поездке на себя.
Марат-хазрат отслужил молебен на предполагаемом месте гибели солдата у деревни Сверкуны Бельского района, которой уже нет на карте, а затем на братской могиле в деревне Плоское, где захоронено, судя по архивным данным, более 12,5 тысячи наших бойцов. Имена половины из них неизвестны. Родственникам тех солдат, которые точно захоронены здесь, дана возможность установить именную табличку на мемориале. Внуки А. Бакирова так и сделали. На траурной церемонии присутствовали представители администрации сельсовета и района, местных СМИ.
Кстати, в этой братской могиле захоронен родной дед нашего знаменитого певца, композитора Леонида Агутина. Он также установил табличку с портретом деда. Сходство старшего лейтенанта с внуком Леонидом просто поразительное: одно лицо!
Погиб с гранатой в руке
Имя еще одного бойца, погибшего в Бельском районе, удалось установить мне, причем в особый для меня день, связанный с тяжелыми воспоминаниями о второй чеченской кампании, в которой довелось участвовать. Этот день стараюсь провести в одиночестве, где бы ни находился. В этот раз ушел подальше от лагеря, решив провести разведку на еще необследованных участках местности.
Ходил по лесу очень долго, устал и решил передохнуть. Но когда прислонил миноискатель к дереву, раздался настойчивый «писк». Судя по сигналу, надо было браться за лопату. На этом месте я обнаружил бойца с гранатой Ф-1 в руке. Видимо, он погиб, не успев ее бросить. Снарядом противника бойцу оторвало ногу. На месте раскопа я обнаружил его медальон. Вернувшись в лагерь, открыл его – оказалось, бумага за почти восемь десятков лет сохранилась отлично, и можно было прочитать имя солдата – «Хамид Хабиляев 1913 года рождения, ЧИА
ССР, Галанчежский район, село Ялхорой». ЧИАССР – это Чечено-Ингушская Автономная Советская Социалистическая Республика. О находке я сообщил в Чечню по своим каналам, и уже на следующий день меня известили: в Грозном живёт родной племянник солдата.
Оказалось, что в годы чеченской войны (в девяностые годы прошлого века) этот мужчина уехал в Тверскую область. Когда в Чечне воцарился мир, вернулся, а дети остались жить в Твери, работают. Могли ли они предполагать, что их двоюродный дед, пропавший без вести в годы Великой Отечественной войны, лежит в лесах именно вблизи этого города, который они волею судеб выбрали своим местом жительства?
На Кавказе память о предках берегут свято, и я не сомневался, что Хамида Хабиляева со всеми подобающими почестями примут и похоронят на родине. Так и случилось. 16 августа, через неделю, мы с сыном приземлились в аэропорту Минеральных Вод. Мы везли особый груз – гроб с останками солдата. Расходы по поездке взяло на себя отделение Военно-исторического общества России по Чеченской республике. Бойца, павшего в бою с немецко-фашистскими захватчиками, ждала на родине торжественная встреча. Церемония прощания прошла в столице Чечни, а похоронили солдата со всеми почестями на его родовом кладбище в селе Шалажи Урус-Мартановского района. На погост, чтобы проститься с Хамидом Хабиляевым, погибшим в бою за Родину, приехали человек шестьсот – родственники и земляки.
