Возле дома участника Великой Отечественной войны Геннадия Васильевича Сорокина растет калина. Ягоды крупные, наливные, «горят» на деревце маленькими костерками осени.
– Сам ее, хорошую, сажал. Для красоты и пользы. По утрам любуюсь своей красавицей, а при высоком давлении ягодки калины мне помогают. Я делаю из них патоку и пью, – поясняет Геннадий Васильевич.
В октябре ему исполнилось 90 лет, но выглядит мой собеседник намного моложе: флотскую выправку держит, бодрость духа сохраняет. И с гордостью показывает мне военный билет с записью: «Участвовал в войне с Японией с 9 августа 1945 по 9 сентября 1945 года в составе в/ч 40150».
Про свою воинскую службу на Тихоокеанском флоте начинает издалека, «чтоб интересней слушалось, и чтоб все – по порядку».
Он родился 19 октября 1926 года в деревне Болково. С ранних его детских лет мать и две младшие сестренки видели в сыне и брате помощника и защитника.
– Отец жил с нами до 1931 года, потом его оклеветал сосед, и папу посадили. Тогда нам стали пособлять бабушки
с дедушками (родители отца и матери). Домишко наш стоял за оврагом, потому что в самой деревне места не хватало, и 12 других домов, вместе с нашим, находились в так называемом заовражье. Дом маленький, а забот по нему много набиралось: воду носить из колодца, который от дома находился в 400 метрах; снег зимой чистить; огородничать – все эти дела за мной закрепили, кто ж еще матери, кроме сына, поможет? Пришло время – пошел в первый класс, в Бочеевскую начальную школу. От Болкова она всего в двух километрах, близко, – вспоминает мой собеседник.
Чтоб Таисии Ивановне Сорокиной, матери Геннадия Васильевича, было полегче, его взяли к себе ее родители. Дед, Иван Петрович Горбунов, внука воспитывал в строгости, полагаясь на истину: одна из главных наук в жизни человека носит название «трудолюбие».
– А в школе мне из наук больше всего нравилась зоология. Учитель – охотник и рыбак, природу боготворил и нас учил любить ее, понимать и беречь. Не могу не сказать и про учителя немецкого – Маргариту Александровну Деллерт, обрусевшую немку. Отлично знала свой предмет и учеников так обучала, что хоть в Германию езжай и там за немца сойдешь. С 5-го по 7-й класс я учился в селе Шарголи и жил там на съемной квартире, поэтому мне все время хотелось, конечно же, не в Германию, а домой, – улыбается Геннадий Васильевич.
Домой, вместе с болковскими ребятами, учившимися с ним, он возвращался по субботам. Осенью и весной пешком, зимой – на лыжах, сделанных собственноручно из дедушкиного корыта. Так было до войны.
– 22 июня 1941 года стоял прекрасный, солнечный денек. Вдруг раздались крики, послышался плач – из сельсовета пришла черная новость: «Фашисты напали на Родину!» По молодости на войну меня не взяли, заявив: «Твой фронт на селе, помогай армии мирным трудом!» И я помогал: боронил поле на лошадях, скирдовал сено, перевозил снопы на ток для обмолота, грузил дрова, которые возили из Сохтанки в Болково для отопления ферм. 8 ноября 1943 года получил повестку. Следующим утром дед Иван Петрович и тетка Олимпиада Ивановна повезли меня на лошади в Богородский военкомат (с матерью простился в Болкове). При отправке в Дзержинск тетка всплакнула, дед сдержался – настоящий мужик, он и есть мужик, даже если горько ему, вида не покажет, – говорит Г.В. Сорокин.
К месту службы, во Владивосток, в товарном вагоне он с товарищами ехал целый месяц, стойко перенося сибирские морозы, питаясь сухарями, утоляя жажду растопленным на огне снегом.
– Во Владивостоке меня определили в учебный отряд подводного плаванья, располагающийся в бухте Малый Улисс. Там я учился обслуживать гирокомпас, который показывает курс корабля; выходить через торпедный аппарат в море в случае затопления подводной лодки; спускаться под воду на двадцатиметровую глубину и проводить там работы.
В ноябре 44-го начал службу в бухте Находка на подводной лодке ПЛЩ-129 в качестве штурманского электрика. Кстати, наша подводная лодка, на языке моряков просто «Щука», сошла со стапелей горьковского завода «Красное Сормово» –
значит, для меня оказалась она родной. Команда «Щуки» – 53 человека, готовых в любое время прийти на выручку друг другу, подставить свое плечо – иначе на флоте нельзя, – убежден Геннадий Васильевич.
Во время походов он многое постиг: как нести вахту, переносить качку, быстро и умело действовать по сигналу «Тревога», обходиться без воды для умывания, бороться с фурункулами, спокойно относиться к штормам.
В 1945 году Советский Союз объявил войну Японии, Тихоокеанский флот был приведен в полную боеготовность.
– Непосредственно в боевых действиях я участия не принимал. Наша подлодка дежурила у берегов Японии в определенном квадрате, расставляя мины. При обнаружении кораблей и транспорта противника мы должны были их уничтожить. Когда же всплывали на перископную глубину, обнаруживали каждый раз одно и то же – горизонт чист. «Как же топить невидимого врага?» – волновался молодой экипаж. А командир «Щуки», которого мы звали батей, успокаивал: «Навоюетесь еще, товарищи моряки, придет и ваш черед». Душевным человеком был наш командир, понимающим подчиненных, – произносит Г.В. Сорокин.
В 1946 году старшину первой статьи Сорокина наградили медалью «За победу над Японией». Службу на флоте он нес до 10 декабря 1950 года, потом вернулся домой. Хоть и стояла календарная зима на дворе, но снег в тот год еще не выпал. Родная земля встретила его тепло, а Таисия Ивановна – со слезами счастья на глазах, ведь она не видела сына долгих семь лет!
В 1961 году Геннадий Васильевич переехал жить из Болкова в Богородск, устроился на работу на ШГК (он трудился на комбинате 34 года). В 63-м женился, купил дом, посадил в саду яблони.
– Со временем возле дома «приютил» калину – по сердцу мне она. Не столько лечит от недугов, сколько душу греет в осеннее ненастье. Калинушкины «огоньки» самым пасмурным днем теплом и радостью алеют, – делится сокровенным Г.В. Сорокин.
«Услышав» слова Геннадия Васильевича, калина от скромности еще больше раскраснелась, став краше прежнего.
