Мороз отступал неохотно. Он ещё был в силе и пока не собирался вывешивать белые флаги перед неумолимо приближающейся весной. Белые флаги вывешивать не торопился, но вокруг было белым-бело. И по-зимнему тихо. В белой тишине посеребрённые ветки деревьев тянулись к синему небу. Ветки, похожие на руки, время от времени прикладывали «пальцы» к устам небес и шептали: «Т-с-с, не будите красавицу-тишину, дайте ей отдохнуть в зимнем тереме».
Красавица-тишина дышала ровно и видела сказочные сны. Иногда в них забегали озорные зайцы и, веселясь от души, начинали забавно кувыркаться. Иногда в сны залетала скромная птичка-синичка. Она сообщала последние новости и жаловалась на симпатичного дятла, который не обращал на неё никакого внимания. Иногда на вальс собирались снежинки. Маленькие подружки искрились от счастья и очаровывали своей непохожестью.
Однажды в зимний терем зашла девушка, очень любившая весну. К зиме она относилась с почтением, восхищалась ею, восторгалась, но сердцу не прикажешь. В сердце жила весна. Не желая будить красавицу-тишину, она тихонько стояла и, чего уж греха таить, немного подглядывала в сказочные сны. Смеялась над проделками длинно-ухих озорников. Жалела птичку-невеличку, осуждая заносчивого дятла. Хлопала в ладоши счастливым снежинкам, разделяя их радость.
И вот тут тишина проснулась, выглянула в прозрачное окошко утра, поняла: «Меняется что-то вокруг, наполняется чем-то белое безмолвие».
Очами дивными смотрела тишина на небо, птиц, девушку. Невесёлыми думами наполнилось её сердце.
Густая зимняя синева небес всё больше уступала место легкой, весенней. Улетали на север снегири, зазывая зимушку последовать за ними. Глаза девушки лучились теплом. Тепло это взывало к новой жизни, к новым рассветам, за которыми чудилась робкая красота марта. И напрасно деревья прикладывали «пальцы» к устам небес – проснулась красавица-тишина. Попрощалась с морозами, сказочными снами, улыбнулась снежинкам.
Не было в её улыбке горечи. Спокойно и с достоинством уходила тишина.
А в мире начинала звучать музыка. Пока тихая, но уже услышанная сердцами, влюбленными в весну.
