Правда, странно, что, если книжку прочитать несколько раз, она становится намного толще? Как будто при каждом чтении что-то остается между страниц. Чувства, мысли, звуки, запахи…
И когда ты много лет спустя снова листаешь книгу, то находишь там себя самого – немного младше, немного не такого, как теперь, будто книга сохранила тебя между страниц, как засушенный цветок – вместе знакомого и чужого… Корнелия ФУНКЕ, немецкая писательница, автор более 40 детских книг пишет в жанре фэнтези.
Здравствуйте, дорогие читатели! Прочли ли вы сентиментальный роман Александра Ивановича Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву»? Удалось ответить на вопрос, изменилась ли Россия за 250 лет и если да, то как? Сегодня мы откроем ещё один «Сентиментальный роман» – так называется произведение советской писательницы Веры Пановой – и из Екатерининской крепостнической России перенесёмся в небольшой городок на юге России на сто сорок лет вперед, в эпоху НЭПа – воинствующего атеизма и борьбы с мещанством. В эти годы слово «сентиментальный» воспринималось с лёгкой иронией. Быть «сентиментальным», чувствительным для героя романа Шурки Севастьянова и его друзей-комсомольцев – мещанство и пошлость. Пошлостью они считают и мечты их знакомой девушки о лакированных туфлях, шёлковых чулках и кружевном белье. Шурка убеждён, что любви нет! Есть только дружба и половое влечение мужчины к женщине. Он ещё не знает, что то, чего, по его мнению, нет, очень скоро ворвётся в его жизнь катастрофой, стихийным бедствием.
Вера Панова – абсолютно немодная сегодня писательница. С книжной полки её вытеснили Дина Рубина, Людмила Улицкая, Екатерина Вильмонт… Мы забыли её героев: Евдокию, вырастившую чужих детей, маленького Серёжу… Вспоминаем только благодаря фильму Данелия. «У меня есть сердце! Оно стучит!» – вспомнили? Санитарный эшелон далеко увёз её «Спутников». Между тем, эту писательницу сегодня стоит не только перечитывать, но на примере её судьбы пытаться понять, как не только выжить в не самые лучшие времена, но и не разлюбить жизнь, остаться порядочным человеком. В 1938 году её, талантливую журналистку, никуда не брали на работу: ведь она жена троцкиста, репрессированного врага народа. Дома – голодные дети. Деньги она заработала, написав сценарий для первой кремлёвской ёлки. Потом была война, страшные испытания, скитания. Всё её герои – очень счастливые люди, они становятся счастливыми назло всем бедам и вопреки всему. Язык её произведений очень прост. Это стиль журналиста – минимальными средствами дать максимум информации, острым взглядом выхватить детали, чёткими штрихами обозначить эпоху, дать почувствовать время. «Сентиментальный роман» был написан в 1958 году. Это мемуарное, биографическое и лирическое произведение. Многонациональный, кипящий бурными событиями южный город – это, несомненно, Ростов-на-Дону, где прошли детство и юность Веры Пановой. Герой романа Севастьянов после тридцатилетней разлуки приезжает в родной город. У него есть время между двумя поездами – он возвращается с курорта. Он уверен, что сентиментальные воспоминания не растревожат его. Ведь здесь давно всё другое: нет прежних друзей, город перестроен после войны, а его самого вряд ли кто узнает, не стоит даже искать тех, кто его помнит. Но фраза продавщицы у входа в городской сад: «Купите розочку!» – возвращает его в юность, когда его любимая, красивая неверная женщина шла счастливая с этими розами… Когда он, вернувшись из командировки, обнаружил пустую комнату, засохшие розы и записку, из которой узнал, что его бросили. Давно пережитая боль вернулась снова. Но память возвращает и счастливые мгновенья. Удивительное время! Нечего есть, негде жить, негде даже спать, но счастливым могут сделать даже пустяки: «Далеко-далеко то утро, там теснятся юные лица сверстников, звучат голоса, – там он всходит по ступенькам железной лестницы, ступеньки громыхают как гром небесный, – там он пишет свои первые строчки и изображает на карнавале какого-то лорда…» Это было в те далёкие времена, когда «Севастьянов и Зойка маленькая заглянули еще в молодежный клуб и послушали диспут «Может ли комсомолец есть куличи». Установили, что не может, а на другой день Севастьянов ел кулич и дома у тети Мани, и у Ваньки Яковенко, и у Зойки маленькой, – во всех домах справляли Пасху если не родители, так бабушки и дедушки… Севастьянов не был двурушником, просто ему всегда хотелось есть, а вкусная еда была редкостью в его жизни». Удивительная эпоха: ещё жив Маяковский, комсомольцы сидят на поэтических диспутах, пытаясь выяснить, кто есть кто: — Биокосмист, – ответила Зойка маленькая. – Это новое, правда, Зоя? Биокосмистов еще не было, были имажинисты и ничевоки. – А чего хотят ничевоки? — спросил Севастьянов. Зоя большая объяснила набожно: – Они говорят: ничего не пишите; ничего не читайте; ничего не печатайте… А вот это вы ещё, возможно, помните: «Они продвигались над теснотой людских голов, среди знамен алых, малиновых и густо-вишневых. (Тяжелый бархат цвета черной вишни. Ведь как бедны были в те годы, а самый слабенький заводик выносил знамя из шелка или бархата, кумач шел только на лозунги да на косынки женщинам…) Знамена, оркестры и хоры обгоняли едущих. Каждый оркестр играл свое, каждый хор пел свое, песня наплывала на песню и марш на марш». Чтобы узнать, об удивительной, интересной эпохе нашей страны, увидеть её не в ретросериале, а глазами участника и очевидца, прочтите «Сентиментальный роман» Веры Пановой.