Есть две священные даты, забыть которые невозможно ни одному русскому человеку: это светлый и радостный, пусть и «со слезами на глазах» День Победы 9 Мая и 22 июня, когда яркие солнечные краски лета в одночасье стали черными, когда началась война.
Память о дедах и прадедах, прошедших испытание огнем Великой Отечественной, живет в сердцах их внуков и правнуков, о чем свидетельствует международная общественная акция «Бессмертный полк», проведенная в День Победы и в нашем городе.
Движется река шествия по главной улице Богородска к Вечному огню, в руках учащихся и взрослых – портреты их родственников, сделанные с бережно хранящихся в семьях фронтовых снимков.
В душе каждого особое чувство сопричастности событиям военных лет.
На фотографиях – строгие, улыбающиеся, мужественные лица солдат, офицеров, командиров, моряков, девушек-санинструкторов, связисток… Многих уже нет с нами, но связь поколений не разорвать.
Перебираю и внимательно перечитываю очерки моих учеников, старшеклассников средней школы № 3. Они созданы в разные годы, но каждая из работ – особая страница летописи Великой Отечественной войны, написанная о родном человеке с любовью и уважением. Не всем авторам очерков выпало счастье знать живым своего деда, прадеда, общаться с ним, удивляясь его прозорливости и мудрости, наивно выспрашивать, страшно ли было на войне. Но даже несколько фронтовых снимков, треугольнички писем, похоронки и скупые воспоминания родственников позволили юношам и девушкам оставить на память в семье биографию, опаленную войной.
О своем двоюродном дедушке Александре Андреевиче Басове рассказала внучка Ирина, тогда еще десятиклассница, сейчас мама двух малышей.
Наступила зима. За окном серебристый слепящий снег. Дедушка смотрит на него печальными голубыми глазами и думает о чем-то своем. Может быть, он вспоминает, как в детстве играли они с ребятами в снежки, а может, как суровыми зимними ночами они, солдаты, мерзли в окопах, ожидая атаки врага.
Я окликаю его, но он не оборачивается – последствия войны жестоки. Дедушку они тоже не обошли стороной, он стал плохо слышать. Подхожу к нему и, нагибаясь к самому уху, повторяю: «Дедушка, здравствуй!» Он медленно оборачивается, и морщинистое лицо озаряет улыбка. Он всегда рад моему приезду. Да и вообще любит, когда к нему приходят гости – одному-то ведь скучно. Мы садимся за стол и пьем чай. Дедушка расспрашивает меня, как дела дома, в школе, а потом, снова взглянув в окно, задумчиво смотрит куда-то, словно в далекое прошлое…
Деревня Солонское тогда была небольшая, около ста домов. Все друг друга знали и уважали. Сашка рос бойким и смышленым пацаном. В семье было шестеро детей, он второй по старшинству, поэтому с раннего детства помогал родителям в поле и дома. В школу пошел с восьми лет. После окончания 4-го класса поступил в семилетку, расположенную в нескольких километрах от дома, в д. Теряево. В то время считалось престижно иметь семилетнее образование. Сразу после окончания школы Сашу взяли работать нормировщиком на инструментальный завод в Павлове.
А потом началась война…
– Как сейчас помню, было воскресенье, – вспоминает дедушка, – мы гуляли с ребятами по деревне, пели песни под гармонь. Вдруг навстречу нам дядя Коля: «Что, молодежь, веселитесь? А ведь война началась!»
Из деревни стали забирать мужчин, парней, которым исполнилось 18 лет. Провожали всей деревней. Плакали жены, дети, горевали родители, и никто еще не знал, что многие уже никогда не вернутся.
В декабре сорок первого пришла повестка и дедушке. Ему шел девятнадцатый год. Он хорошо помнит эту дату – 12 декабря.
– Отец на лошади отвез меня в Богородск, а оттуда поездом прибыли мы в Горький. Там нас распределили по группам, я попал в связисты. Обучение длилось всего двадцать дней, потом нас отправили на формирование в Москву, – неторопливо рассказывает дед. – А потом начались бои… Первый бой, помню, был под городом Велижем, что на Северной Двине в Смоленской области… Тяжелый был бой, длительный – многие тогда полегли…
После оборонительных боев под Смоленском рота, в которой служил дедушка, понесла большие потери. Её отправили в Москву на переформирование, и вновь – на фронт.
Курская дуга, Украина, Белоруссия, Молдавия…
Дороги войны, по которым прошел Александр Басов, навсегда остались в его памяти. Не раз дедушка и его товарищи смотрели смерти в глаза. Однажды небольшую группу из четырех пулеметчиков, трех разведчиков и двух связистов, одним из которых был дед, под командованием молодого лейтенанта отправили в разведку. Было это под Кишиневом. Около недели ходили они по молдавским лесам, прислушиваясь к каждому шороху, к каждому звуку. И вот как-то ранним солнечным утром дедушку разбудил шум. Он открыл глаза и увидел много фашистов, двигавшихся в их направлении. Разбудил своего напарника-связиста и вместе с ним побежал предупредить разведчиков об опасности. Но на условном месте они никого не нашли. Потом оказалось, что эти трое вместе с лейтенантом испугались, увидев немцев так близко, и скрылись, оставив своих товарищей одних.
Вдруг раздались пулеметные очереди – это открыли огонь по приближавшимся врагам четверо пулеметчиков. Через несколько минут пулеметы стихли: солдаты погибли, изрешеченные пулями.
Связисты, скрываясь за деревьями, ринулись к штабу, но фашисты заметили их и открыли по ним огонь. Дедушка чудом уцелел, а вот его другу не повезло: пуля прошла через колено. Им удалось скрыться в лесу, притаившись, переждать опасность и потом продолжить свой путь. Четыре километра дедушка нес на себе раненого связиста. Добравшись до штаба, доложили обстановку, и через несколько часов шквал огня загнал фашистов в овраг – они оказались в ловушке. Разрывы гранат, автоматные очереди – и буквально в считанные минуты овраг превратился в кровавое месиво.
– До сих пор не могу забыть эти изуродованные страхом лица фашистов и болото на дне оврага, откуда неслись истошные вопли на немецком языке…
Дедушка долго молчит, понимаю, как тяжелы ему эти воспоминания. Не дают они ему покоя. Продолжает каким-то изменившимся, жестким и глухим голосом:
– А на следующее утро у маленького чистого пруда расстреляли предателей… Тяжелые тела падали прямо в воду… И опять – искореженные ужасом лица, крики, кровь…
Горькое молчание надолго прерывает наш разговор, не тревожу дедушку. Пытаюсь представить дороги, по которым он шел с боями. После Кишинева – Румыния, Польша, Венгрия, Австрия…
Наступила весна сорок пятого. Молодой связист Басов со своей ротой уже в Чехословакии. Солдаты расположились в небольшой деревушке кто в сараях, кто на фермах, а его поселила к себе одинокая старушка. Утром восьмого мая Александр поднялся рано и, включив рацию, стал искать информацию о сложившейся на фронте обстановке. И, странное дело, везде звучала одна и та же фраза: «Гитлер капут! Сталин – гуд! Мир! Мир! Мир!»
Тогда он еще не понимал, что это был конец, конец страшной, кровопролитной, тяжелой войне. Дедушка, по его словам, мигом рванул в штаб, располагавшийся в соседнем доме, и доложил обо всем командиру. Тот, убедившись в правде связиста, улыбнулся и сказал ему: «Ну, что, парень, отвоевались, хватит. Пора домой! С победой тебя».
– Да, как давно это было, – тяжело вздыхает дед. – Сколько ребят не вернулось домой, а ведь они тоже хотели жить, работать, верили, надеялись, любили… Война отняла у них все… Осталась только память… Память о тех, кто сражался за Родину и погиб, исполнив свой долг.
***
Перечитываю эти строки спустя пятнадцать лет… Мне и светло и обидно: светло оттого, что память о дедушке Саше, которого уже пять лет нет в живых, осталась вот в школьном сочинении. Не удивлюсь, если даже его дети, с которыми у него всегда были очень теплые отношения, впервые услышат какие-то факты из его биографии, ведь такие люди, как дедушка, редко рассказывают о войне – они считают себя «одними из», «такими же, как все». Они не видели для себя иного выбора, кроме как защитить своё Отечество. А обидно оттого, что спустя всего каких-то семь десятилетий изменилась шкала ценностей в нашем обществе. А вот у них – у солдат Великой Отечественной войны – не было амбиций: у них были жёны и дети, были заботы о родителях, о приближающемся сборе урожая или сенокосе, а еще забота о Родине, которую они защищали.
Я рада, что память о родном мне человеке будет жить в сердцах земляков.